В ауте

Текст: Евгений Яковлев

Бывает так: попал впросак, опоздал на поезд, допустил ошибку, из колеи выбился, потерял работу, потерпел фиаско на трёх фронтах, покатился по социальной лестнице вниз, ударился. Весь в бинтах проснулся – от шёпота.

Без определённого выражения лицо шепчет: «Добро пожаловать в банду аутсайдеров».

Горько на дне.

Бывает иначе: обойдясь без пафосной речи, решил испариться, залечь на дно в Раевке или Миловке. Ловко придумал – спрятался ото всех. Кому-то место под солнцем, кому-то место под дулом, тебе – на дне. И нет – не выходи из дому, что ты! Усы отпусти, бороду, сальную шутку, ведь сбылся план, ведь женщина ласково шепчет: «Мой маргинал».

Если есть фавориты, – значит, должны быть и аутсайдеры: при дворе ли, в соревнованиях...

С жизнью всё ясно: вот солнце, и ты под ним или в тени. И со спортом всё просто: вот таблица, и ты в верхней её части или в подвале. Но откуда, казалось, взяться этому явлению в музыке? Как появился термин «аутсайдерская музыка», и что он в себе таит?

Громогласные, Грэмминосные фавориты, эти чёртовы баловни судьбы, оккупировавшие чарты, фестивали и плееры, нам неинтересны – пусть идут прерией.

Поговорим об аутсайдерах и шизофрениках, чудаках и гениях, оригиналах и маргиналах, неудачниках и неучах – о музыкантах, оказавшихся, volens-nolens, на обочине красной дорожки, у подножия нотного стана.

Первым с гребёнкой на наших героев пошёл Ирвин Часид – именно этот журналист в середине 90-х ввернул, как лампочку, в свою статью в журнале «Pulse» термин «аутсайдерская музыка».  

«Аутсайдеры» по Ирвину – это, прежде всего, музыканты, не являющиеся частью коммерческой музыкальной системы и процесса, не имеющие образования или попросту несогласные с этой системой. Нашлось в этой группе место и самым настоящим отщепенцам – психически или физически больным людям, запертым в лечебницах.

Чуть позже Часид написал об этом уникальном явлении книгу и выпустил два диска, благодаря которым человечество узнало о существовании интуитивной музыки и, наверняка, испытало культурный шок.

Практически за каждой фамилией под обложкой книги – своя удивительная история, зачастую – история болезни.

Сборник Часида – это два десятка аутсайдеров с разными судьбами, с разными подходами и видами на музыку, но с одним на всех пониманием: музыка – это воздух.

К слову, для многих она действительно практически единственный способ общения.

Аутсайдерская музыка – это музыка за чертой, неведомо кем начертанной. Это музыка за границей музыкального процесса, но прежде всего – за гранью понимания. По большому счёту, эту музыку невозможно прослушать и вынести какой-то вердикт, потому как в общепринятые ворота она не лезет, эту музыку можно только прочувствовать. Если эта музыка и записана не от большого ума, то от огромного сердца – точно. Ещё – от Бога, потому что поют аутсайдеры, как Бог на душу положил.

Аутсайдеры свободны, как никто другой, они не зажаты никакими стилистическими рамками, условиями контракта, не озабочены нотной грамотой. Если сильно хочется петь и играть, – то можно. И они поют – просто, безотчётно и интуитивно, поднимаясь по пути от уровня инстинкта к уровню искр.  

The Shaggs: Счастливый фермер

Было у фермера Остина Виджина четыре дочери: неказистая, недалёкая, нескладная и недоверчивая. Не поверите, но ещё у фермера Остина Виджина была ферма.

1968 год был урожайным как никогда: в полях цвели сельдерей, лук-порей, физалис, а в голове Остина зародилась идея создать музыкальную группу.

– Эй! – крикнул Остин своим дочуркам. - Завтра можете не идти в школу, есть дела поважнее. Будем играть музыку. Над названием я пока думаю – Shaggs или Beatles. Начало репетиции в восемь.

– Да, папенька, – сказала неказистая.

– Да, папенька, – сказала недалёкая.

– Да, папенька, – сказала нескладная.

– Сколько процентов я буду иметь с продаж дисков и футболок? – ответила недоверчивая.

Вот, собственно, и всё. Остин добыл гитары и ударную установку. Дочурки усердно трудились, и 9 марта 1969 года отец понял – готово, можно собирать урожай. Остин вырыл из-под секвойи сундук со сбережениями, и семья отправилась в ближайший городишко и каким-то чудом записала на студии альбом, названный «Философия мира».

«Философия мира» – это наивности образчик. Это памятник неискушённости и искренности. Дороти (Неказистая) поет о родителях, о любви и о котах, Хелен (Недалёкая) упоительно перебирает струны, Бетти (Нескладная) от всей души бьёт в барабан. Всё вместе звучит настолько разрозненно, что снобы из студии между собой перешёптываются: «Я думал, работа звукорежиссёра – самая безопасная, но как же я ошибался!..», «Я молю об одном, чтобы их отец не выиграл в лотерею, – второго альбома я не выдержу!»

В 1975 году Остин покинул этот мир. В тот же день группа The Shaggs прекратила своё существование.

– Покойся с миром, папенька, – сказала неказистая.

– Покойся с миром, папенька, – сказала недалёкая.

– Рок-н-ролл погубил тебя, папенька, – сказала нескладная.

– Я до сих пор не могу поверить в случившееся, – сказала недоверчивая.

Казалось бы, из этой истории уже ничего не выжать, как из зачерствелого лимона, но нет – «Философия мира» попала в руки Фрэнку Заппе.

Он начал всячески советовать друзьям-знакомым пластинку, но тщетно, и тогда матёрый пиарщик Фрэнк в интервью Playboy заявил следующее:

«Группа Shaggs лучше, чем группа Beatles!»

Проверять кинулись все – дело было сделано. Курт Кобейн, например, назвал «Философию мира» одной из любимых своих пластинок. Журналисты соревновались в остротах: «Я готова назвать этот альбом шедевром, но пока не могу, потому что катаюсь по полу», – писала некая Дебра Коэн для Rolling Stone.

Как бы то ни было, после прослушивания этой пластинки панк-музыка выглядит форменным надувательством: драйв смешон, надрыв несуразен, переплюнуть этих святых по части искренности, стихийности и анархичности – никому не под силу.